Я помню точно, как сейчас,
Свои стенанья и молитвы;
Я проклинал рожденья час,
За выживанье вёл я битвы.
Тянулась змейкой в бесконечность
Дорога пыльная моя;
Я испытал бесчеловечность:
Не верил в бога больше я!
Дрожь доходила до колен,
В тисках мне голову сжимали,
Искал напрасно перемен,
Во мне надежды… умирали!
Несчастней не было меня,
Присох давно язык к гортани;
На беспощадном поле брани
Себя я чувствовал, друзья.
Но вот увидел я его!
Он говорил легко, красиво
И добивался своего;
Я слушал молча, терпеливо.
Ему не больше тридцати,
Сложенья среднего, не скрою;
Сквозь боль душевную пройти
Он мог таинственной тропою.
В глаза ему я посмотрел:
В них притяженье неземное,
Тут я невольно побледнел,
На время вдруг оцепенел;
Усилье сделав волевое,
Пришёл в себя я, наконец;
(Я не в ущерб себе – хитрец);
Им поневоле чаще был,
Вот к небесам как будто взмыл.

Передо мною человек?!
Перекрестился я от страха,
Остановило время бег;
Он воскресил меня из праха
Одним движением руки!
Мне говорить об этом сложно;
Он шёл не так, как старики –
С испугом, тихо, осторожно.
Теперь поверил я – Святой!
(Он ведь и впрямь для подражанья);
Ко мне вернулся разум мой,
Забыл тяжёлые страданья.
Воспрянул силами я вновь,
Во мне иначе сердце билось,
Я ощутил к нему любовь;
О, чудо дивное свершилось!